Поросенок и перец.
Алиса остановилась и постояла минуту-другую, осматривая издали домик и соображая, как ей быть дальше. Вдруг из лесу выбежал лакей в ливрее (только благодаря ливрее она признала в нем лакея, судя же только по его плоской вытянутой физиономии, можно было смело назвать его лососем) и громко затарабанил в дверь костяшками пальцев. В дверях показалась пучеглазая округлая (совсем как у лягушки) физиономия другого лакея, наряженного также в ливрею.
Алиса заметила, что у обоих лакеев головы были просто усыпаны густо напудренными завитушками. Ее разобрало любопытство, что бы все это значило, и она осторожно выбралась на окраину леса, поближе к дому, и прислушалась.
Лосось-Лакей начал с того, что вынул из-под мышки конверт величиной чуть ли не с него самого, и передав из рук в руки другому лакею, торжественно провозгласил: "Для Герцогини. Приглашение от Королевы на игру в крокет". Лягушка-Лакей повторил также торжественно, слегка изменив порядок слов: "От Королевы. Приглашение для Герцогини на игру в крокет". Затем они откланялись друг другу, спутавшись при этом своими завитушками.
Алису это так рассмешило, что ей пришлось опять скрыться в лесу, дабы ее не услышали. Когда она снова выглянула из лесу, Лосось-Лакей уже убежал, а другой сидел прямо на земле у входа, тупо уставившись в небо. Алиса робко подошла и постучала в дверь.
"Стучать совершенно бесполезно", — произнес Лягушка-Лакей — "И тому есть два объяснения. Во-первых, потому что я по ту же сторону двери, что и ты. Во-вторых, потому что они там так шумят, что вряд ли тебя услышат".
И действительно, в доме стоял невообразимый гам: непрерывный вопль и чиханье, к тому же время от времени раздавался сильный грохот, будто разбивалось вдребезги блюдо или чайник.
"Да, пожалуй. Тогда как же мне войти?" — спросила Алиса.
"Стучать тогда б имело смысл", — продолжил Лакей, не обращая на нее внимания, — "Если бы нас разделяла дверь. Например, была бы ты внутри, скажем, могла бы постучать, а я бы мог выпустить тебя..."
Разглагольствуя, он при этом все время смотрел в небо, и Алиса подумала, что это крайне невежливо с его стороны. "Однако возможно иначе он и не может", — рассуждала про себя Алиса. — "Ведь у него глаза чуть ли не на самой макушке. Но по крайней мере он мог бы и ответить на мой вопрос".
"Так как же мне войти?" — громко повторила она.
"Я буду сидеть здесь до утра..." — заметил ни с того ни с сего Лакей.
В этот момент дверь распахнулась, и в голову Лакею полетело огромное блюдо, но, лишь чиркнув по носу, разбилось вдребезги о дерево напротив него.
"...Или может даже до послезавтра", — добавил Лакей так спокойно, будто ничего и не произошло.
"Как мне войти?!" — в очередной раз спросила Алиса, но еще громче.
"Войдешь ли ты вообще?" — ответил наконец Лакей — "Вот, знаешь ли, в чем весь вопрос!"
Так-то оно так, конечно, но Алисе не понравилась манера его разговора. "Это просто отвратительно", — пробормотала она себе под нос, — "С ума сойти можно, как все эти созданья умничают-то!" Лакей счел эту паузу в разговоре хорошей возможностью, чтобы еще раз заметить, но уже несколько иначе: "Я буду сидеть здесь бесконечно, день за днем".
"А что же мне делать?" — спросила Алиса.
"Да что угодно", — ответил Лакей и стал что-то насвистывать.
"Ох, с ним бесполезно разговаривать. Он полный дурак!" — в сердцах воскликнула Алиса, открыла дверь и вошла.
За дверью простиралась огромная кухня полная смрада от пола до потолка. Посредине на трехногом табурете сидела Герцогиня и нянчила ребенка. Над очагом сгорбилась кухарка и помешивала суп в огромном котле (похоже, наполненном до самых краев).
"Да-а, прям перечный суп!" — подумала Алиса, когда зачесался нос и страшно захотелось чихать.
Да и воздух был перечный. Даже Герцогиня изредка покашливала, дитя же ревело и чихало не передыхая. И только два существа на кухне не чихали — кухарка и огромный кот, гревшийся у очага с застывшей на морде улыбкой до ушей.
"Будьте так любезны, скажите", — произнесла Алиса немного робея, так как сомневалась, прилично ли начинать разговор первой, еще и с вопроса — "Почему ваш кот так улыбается?"
"Это Чеширский Кот", — ответила Герцогиня, — "Вот почему. Свинья!!!"
Последнее слово она так яростно рявкнула, что Алиса аж подпрыгнула. Но увидев, что оно обращено не к ней, а к ребенку, она набралась смелости и продолжила разговор: "Я и не знала, что Чеширские коты постоянно улыбаются. Я даже и не подозревала, что коты вообще могут улыбаться".
"Все они могут", — отрывисто сказала Герцогиня, — "И многие из них так и делают".
"Странно, почему же я ничего об этом не знаю", — очень мягко произнесла Алиса, радуясь, что удалось завязать разговор.
"Да ты вообще ничего не знаешь", — внезапно отрезала Герцогиня, — "И это факт!"
Алисе совсем не понравился тон этого замечания, и она подумала, что хорошо бы сменить тему разговора. Тем временем, пока она думала над этим, кухарка сняла котел с огня и принялась кидаться в Герцогиню и ребенка всем, что попадало под руку. Первой полетела кочерга, затем на них обрушился град кастрюль, подносов и блюдец. Герцогиня не обращала никакого внимания, даже когда они попадали в нее. Дитя же продолжало безудержно реветь, а потому невозможно было определить, попадала в него посуда или нет.
"Прекратите! Пожалуйста, подумайте, что вы делаете?!" — взмолилась Алиса, мечась из стороны в сторону от страха. "Ой-ей-ей!!! Осторожно, здесь же его драгоценный носик!!!" — завизжала она, когда необычайно огромное блюдо просвистело у лица ребенка, чуть не снеся ему нос.
"Если б каждый думал прежде чем лезть не в свое корыто", — хрипло прорычала Герцогиня, — "Корабли не тонули б!"
"И не в корытах дело", — подхватила Алиса, радуясь возможности блеснуть немного знаниями, — "Например, на "Титанике" их и не было, были шлюпки, но и не в них причина. Отсеки матросы от верхней палубы вовремя второй и третий отсеки и..."
"Отсеки отсеки, значит", — перебила Герцогиня, — "Отсеки ей голову!"
Алиса опешила и не на шутку встревожилась. Она украдкой посмотрела на кухарку, как та воспримет эти неожиданные слова. Но, похоже, кухарка была слишком поглощена помешиванием супа, чтобы вникать в разговор. Успокоившись, Алиса продолжила: "...Я думаю второй и третий, хотя может и четвертый, я..."
"Ай, не приставай ко мне! Цифры меня только расстраивают", — проворчала Герцогиня и принялась убаюкивать ребенка. При этом она напевала нечто вроде колыбельной, резко встряхивая дитя в такт:
Баю-баюшки-баю
Рот разинешь — отлуплю.
Слезы, слюни — надоело!
Досаждаешь больно смело.
Хор:
(в составе кухарки и ребенка)
Агу! Агу-Агу!
Принявшись за второй куплет, Герцогиня стала резко подкидывать дитя под потолок, от чего бедный малыш так завопил, что Алиса еле разбирала слова:
Баю-баюшки-баю
Красным перцем накормлю.
Все ты делаешь назло!
Наказать пора давно.
Хор:
Агу-Агу! Агу!
"Эй! Можешь понянчить его, если хочешь!" — сказала Алисе по завершению своего песнопения Герцогиня и кинула ей ребенка. "Пойду приготовлюсь на игру в крокет с Королевой", — добавила Герцогиня, стоя уже на пороге, и поспешила выйти. Кухарка же послала ей вслед на прощанье сковороду, но чуточку промазала.
Алиса кое-как поймала на лету это, как оказалось, странное дитя, так как ручки и ножки торчали у него в разные стороны (Алиса еще подумала: "Ну прям как у морской звезды"). Удержать же его было еще труднее, поскольку бедняжка стал вертеться и извиваться, очутившись в ее руках, и сопел при этом как паровоз.
Как только Алиса приноровилась (приловчилась) нянчить дитя (простым, но верным способом: спеленала в некий пучок и, держа его за правое ушко и левую ножку, не давала ему вылезти из пеленок), сразу же вышла с ним на свежий воздух. "Не забери я его с собой, они бы точно угробили дитя за пару дней", — подумала Алиса, — "Его там бросить было б преступлением!" она и не заметила, как последнюю мысль произнесла вслух. Малыш в знак согласия хрюкнул (он уже перестал чихать к этому времени)."Не хрюкай!" — сделала замечание Алиса, — "В конце концов, нехорошо так выражаться".
Ребенок снова хрюкнул, чем весьма обеспокоил Алису. Она заботливо заглянула ему в лицо, дабы понять, не случилось ли чего. То, что Алиса увидела, ей совсем не понравилось: из пеленок торчал слишком вздернутый нос, скорее даже хрюшкин пятачок, чем детский носик, и уж совсем не детские, крохотные глазки. "А может он так всхлипывает?" — подумала она и внимательно посмотрела ему в глаза, не блестят ли там слезы. Однако слез не было.
"Ну, так вот, дорогой мой, если ты собираешься превратиться в свинью, то я с тобой возиться не буду. Так что смотри!" — строго сказала Алиса. На что дитя снова всхлипнуло (или хрюкнуло, разобрать было невозможно), после чего некоторое время они шли молча.
Алиса стала уже беспокоиться о том, что ей делать с этим созданьем, когда она придет с ним домой, как вдруг оно хрюкнуло так звонко, что она с испугу заглянула ему в лицо. На этот раз сомнений не могло быть: в руках барахтался ни кто иной, как поросенок, и она поняла, что дальше нянчиться с ним довольно глупо.
Алиса опустила поросенка на землю и, с облегчением наблюдая, как он улепетывает в лес, подумала: "Ребенок с него вырос бы ужасно уродливый, а вот свинья — пожалуй, даже симпатичная". Затем Алиса стала вспоминать других знакомых ей детей, которые растут натуральными свиньями. "Кто бы знал, как изменить их..." — сказала она про себя с сожалением, как вдруг, слегка испугавшись, заметила Чеширского Кота, который притаился в ветвях дерева, стоявшего в двух шагах от нее. Увидев Алису, Кот лишь широко улыбнулся. "Выглядит вполне добродушным, хотя когти у него длиннющие и зубов как у акулы!" — пронеслось у нее в голове, поэтому Алиса прониклась к нему уважением.
"Чеширский Котик", — обратилась она к Коту очень осторожно, поскольку не знала, как он отнесется к ее словам. Кот же только еще шире улыбнулся. "Уф-ф! Пока доволен", — подумала Алиса и продолжила уже увереннее, — "Вы не подскажете, как мне выбраться отсюда?"
"Это смотря куда ты хочешь добраться", — с улыбкой ответил Кот.
"Да мне уж все равно", — вздохнула Алиса.
"Тогда все равно, куда идти", — промурчал Кот.
"Ну, лишь бы прийти куда-нибудь", — добавила Алиса, пытаясь как-то уточнить.
"Куда-нибудь прийти можно, только идти нужно", — объяснил Кот.
Алиса поняла, что с этим нельзя не согласиться, а потому попыталась задать другой вопрос: "А что за люди живут в округе?"
"Вон там живет Сапожник", — ответил Кот, помахав правой лапой и, помахивая левой, продолжил, — "А там — Мартовский Заяц. Наведайся к каждому, они оба ненормальные".
"Но я не хочу общаться с ненормальными", — заметила ему Алиса.
"Ну, уж ничего не поделаешь — мы все здесь ненормальные. Я ненормальный. Ты ненормальная", — усмехнулся Кот.
"С чего вы взяли, что я ненормальная?" — удивилась Алиса.
"Должно быть, раз уж ты здесь", — объяснил Кот довольно просто.
Однако Алису такое объяснение вовсе не убедило. Тем не менее она не стала спорить, а задала очередной вопрос: "А с чего вы взяли, что сами-то ненормальные?"
"Начнем с того, например, что собака вполне нормальна. Согласна с этим?" — спросил Кот.
"Пожалуй, да", — согласилась Алиса.
"В таком случае", — продолжил Кот, — "как ты знаешь, собака рычит от злости и виляет хвостом от удовольствия. Я же рычу от удовольствия и виляю хвостом от злости. Значит, я ненормальный".
"Вообще-то я называю это не рычанием, а мурчанием", — поправила Алиса.
"Да называй чем хочешь", — сказал Кот и вдруг спросил, — "Идешь сегодня к Королеве на крокет?"
"Я б с удовольствием пошла, но меня не пригласили еще", — неуверенно ответила Алиса.
"Увидимся там", — муркнул Кот и исчез.
Алису это не очень-то и удивило (она уже привыкла ко всяким странностям), однако она продолжала стоять и смотреть туда, где он только что был. Внезапно Кот снова появился на том же месте и поинтересовался: "Чуть не забыл, а что ж все-таки произошло с ребенком?"
"Превратился в поросенка", — ответила Алиса так спокойно, будто в его возвращении вовсе ничего странного и не было.
"Так и знал!" — пробормотал Кот и в очередной раз исчез.
Алиса подождала с пару минут на всякий случай, если он опять появится и, поскольку этого не произошло, зашагала в направлении, где по словам Кота жил Мартовский Заяц.
"Что я сапожников не видела?" — рассуждала про себя Алиса, — "Мартовский Заяц куда интересней. Кстати, сейчас май, поэтому надеюсь, он не буйный. Ох, лишь бы не такой буйный, не такой как в марте..." Тут она возвела в своих мольбах глаза к небу и... встретилась взглядом с Котом, сидящим в ветвях.
"Как ты сказала "в поросенка" иль "котенка"?" — спросил он, улыбнувшись до ушей.
"Я же сказала "в поросенка"", — ответила Алиса, — "И вообще, прекратите так резко исчезать и появляться, — голова уже кружится!"
"Хорошо", — согласился Кот и стал исчезать, начиная с кончика хвоста так медленно, что улыбка долго еще одиноко парила в воздухе.
"Ну и ну!" — подумала Алиса — "Кот без улыбки — это понятно, но улыбка без кота! Такое чудо я впервые в жизни вижу!"
Алисе не пришлось долго идти, вскоре из-за деревьев показался дом, который, судя по внешнему виду, мог принадлежать только Мартовскому Зайцу: печные трубы в виде заячьих ушей, кровля, крытая серым мехом.
Дом был так велик, что Алиса не рискнула подойти к нему ближе, пока не откусила грибной шляпы из левой руки. Но и тогда она подошла с опаской, тревожно бормоча при этом: "А вдруг он еще буйный?! Ох, хотела ж пойти к Сапожнику!"
К О Н Е Ц
Уважаемый читатель! Надеемся Вам понравилась сказка и наш сайт. Мы были бы рады, если бы вы уделили минутку и рассказали что именно вам понравилось.
Оставьте отзыв на Яндексе!
