…Седой туман окутал горы, ущелье пеленой застлал –
Здесь, среди вольных ветров гордых живет волшебник Альбигар.
Он стар, как сумрачное время, устал от бед людских и зла,
Тяжелое, как камень, бремя всю жизнь душа его несла.
Он сохранил истоки света, и уходя в подлунный мир,
Словами древнего завета боль утешал по мере сил.
Сейчас стоял он на вершине, глядя на вереска ковер,
И слезы прятались в морщинах, обозначая лет узор…
Поодаль на огромном камне печально юноша сидел,
С благоговейным упованьем он на волшебника глядел –
И робко произнес: «Учитель…Я виноват перед тобой –
Когда покинул ты обитель, я, увлечен своей мечтой,
Взял книгу заклинаний тайно…Но прочитал всего одно!
Но с Морина оно случайно заклятье сонное сняло…
Я виноват, и оправданья пред миром и людьми мне нет,
Но я увидел их страданья – и я готов держать ответ!»
Ответил Альбигар печально: «Ордэн, я рад, что ты скорбишь…
Судьба людская изначально известна… Ты не изменишь
Начертанного от рожденья, мы – лишь орудие ее…
Мы можем сгладить потрясенья и тьмы страданий острие…
Иди сюда, Ордэн – увидишь тот мир, что напоен тоской…
Иди, не бойся – ближе, ближе…» И Альбигар повел рукой:
«Среди туманов горных пиков вниз только эхо звук уронит,
Я вижу среди древних ликов подлунный мир как на ладони!
Его глаза – озера света, глядят в даль синевы искристой,
Но в отблесках шальных рассветов бегут ручьи дорог тернистых…
Протягивают к солнцу руки деревья, листья осыпая,
В тоске по будущей разлуке, в осеннем пламени сгорая.
И расступаются невольно пред взглядом сонные равнины –
За ними, в тишине привольной лежат прошедших лет седины.
Беспечно убегают в вечность потоки вод и дней теченье –
Там, в легкой дымке бесконечность смывает прошлое значенье…
Но мне придется возвратиться, покинуть горные вершины
И в мир людей опять спуститься, в его печальные глубины.
Где люди любят, ненавидят в извечной суетной погоне –
И в слепоте своей не видят прекрасный мир в седом покое…»
…Ордэн молчал – очарованье владело юною душой,
Узнал он – человек лишь странник, влекомый жаждой и тоской…
И он взглянув на Альбигара с сомненьем, жалостью, спросил:
«Учитель… Им дано так мало…Им не узнать подлунный мир –
Им не увидеть грань земную, им не изведать все пути,
Они уходят в жизнь другую, не зная, что ждет впереди…
Тогда зачем же их страданья, терзанья выбора, тоска?
Вся жизнь их – только ожиданье, надежда тоньше волоска…»
Но Альбигар сказал: «Не в этом смысл пребыванья на земле:
Душа должна найти ответы, свет или тьму нести в себе –
Печали, радости, страданья минуют, растворяться – пусть!
Но память прошлого за гранью определит дальнейший путь…
С тяжелым бременем не сможет душа войти в предвечный сад
И оправдаться жалкой ложью – лишь тенью повернет назад…
Скитанья в вечности холодной без отдыха, забвенья, сна
Ей будут суждены… Бездомной обречена бродить она…»
«Учитель, в чем же их спасенье? Что людям в жизни их земной
Укажет истину прозренья?» - «Готовность жертвовать собой –
Ради спасенья другой жизни, ради спасения души,
Спасенья веры и отчизны…И выбор их судьбу решит!»
Сказал Ордэн тогда: «Учитель! Я тоже путь земной приму –
Спуститься к людям разреши мне и искупить свою вину!»
И Альбигар сказал: «Послушай, ты слишком молод и горяч –
Врачуй истерзанные души, земной юдоли горький плач…
Поговорим через столетье – когда закончиться война,
Что Морин начал с миром света, уже заплачена цена…»
…Они спустились в вихре легком в предгорье… У подножья скал
Сидел старик в тоске глубокой, не видя света, и стонал…
Лишь Альбигар его коснулся, сказав: «Ты вновь увидишь их!» -
Старик ожил и встрепенулся, и успокоившись, затих…
Ордэн помог ему подняться, и молвил чародей тогда:
«В столицу нужно возвращаться, чтоб не случилась там беда –
Сейчас мы спустимся в Пещеру, где в лабиринтах темноты,
Хранят заветы древней веры Пещеры Духи, их черты
Не различимы под покровом извечной тьмы глубинных скал…»
Пещера вдруг открылась… Словно ждала их… Альбигар сказал:
«Я расскажу одно преданье, чтоб вы смогли меня понять
И знали, у каких созданий мы будем помощи искать -
Сотни тысяч лет, а может, миллионы тайны древности хранили своды гор,
В камне выбиты извечные законы, скрывает их пещерных стен узор.
Как причудливо, как кружевоплетенье бежит орнамент вдоль пещерных зал,
И цепь огней, как светлячков свеченье, зовет и манит на полночный бал.
В бездонной глубине озер пещерных движенье чье-то можно уловить,
И силуэт созданий самых первых, до нас пришедших в этом мире жить.
В сиянии серебряном кристаллов рассыпаны пещеры жемчуга,
И словно ожерелье из кораллов, вверх сталагмиты тянуться со дна…
Таинственна жизнь призрачной пещеры, - в реальном времени ее не увидать,
У жителей пещер другая мера, другое время, не земная стать –
Для них мы только вихря колыханья, в потоке ветра бледный силуэт…
Мы видим лишь застывшие созданья, они же – ускользающий вдаль след…»
Идя по темным лабиринтам за цепью тоненьких огней,
Они вдруг замечали лики и взгляды… призраков, людей?...
Но неподвижны эти камни, величественны своды тьмы…
И словно бездна под ногами – живые здесь обречены!
… Старик был потрясен, подавлен…Ордэн, задумавшись, спросил:
«Учитель… Живы эти камни? Или вокруг загробный мир?
Как мы увидим этих Духов – ведь если мы для них лишь блик,
То мы ни зрением, ни слухом не совпадем в единым миг?
Промолвил чародей: «В глубинах есть зал одиннадцати свеч –
Я должен их огнем единым с молитвой древнею зажечь.
Сместится время, и сольются теченья скорости и дней,
И Духи в зале соберутся, пока живет огонь свечей…»
Они пришли – по центру зала стояли свечи на камнях…
Ордэн взглянул на Альбигара, увидев свет в его глазах –
Слова молитвы древней эхом струились по узорам стен:
«О Боже, между время бегом воздвигни мост! Извечный плен
Разрушь для этого мгновенья, и дай мне получить ответ:
Как пламени прикосновенье остановить на сотню лет!»
В его протянутой ладони вдруг появился красный шар,
К нему всполохи ярких молний тянулись через темный зал –
Пылая ярче с каждым мигом, взорвался шар потоком искр –
В холодной тьме единым бликом одиннадцать свечей зажглись!
Пещеры стены озарились, и изваянья из камней
Вдруг медленно зашевелились, меняя контуры теней –
Все явственнее проступали сквозь камень очертанья лиц,
А блики пламени стирали остатки временных границ…
Одиннадцать теней стояли в ряд у горящих ярко свеч,
Явившись из застывшей дали на место заповедных встреч.
Прекрасны черные созданья, рожденные в глубинах лет,
Печатью истинного знанья они отмечены навек.
Вперед шагнул их предводитель, промолвив: «Здравствуй, Альбигар!
Мы рады вам, но, друг, скажи мне – как вышло, что ты сед и стар?
Прошло всего одно столетье, как мы встречались здесь с тобой?»
«Нет, Корбин… там – тысячелетье…Я завершаю путь земной.
Я слишком много видел горя, и слишком много сил отдал
На исцеленье душ от боли – с начала мира я устал…
Скажи мне, Корбин, на столетье как мне смирить костра огонь?»
«Я дам тебе с моим ответом земли из сердца этих гор –
Как только запылает пламя, брось горсть в него и прошепчи:
«Пусть камнем на столетье станет костер в седеющей ночи!» -
Замрет костер, окаменея… Через сто лет он вспыхнет вновь –
Но Феникса настанет время, и Морина прольется кровь…
Друг мой, с тобой я не прощаюсь, ты скоро вновь придешь сюда –
От вечности отречься… Знаю, тогда простимся навсегда…»
И через гаснущие свечи он Альбигару протянул
Шкатулку… Молвил: «Друг, до встречи…» - во тьму пещерную шагнул.
За ним ушли все остальные, сливаясь с камнями земли…
А в мраке сумрачном застыли свечей печальные огни…
… После пещерных темных сводов в глаза ударил яркий свет,
Озерные сверкали воды, встречая солнечный рассвет.
На вереске роса блестела, цветов разлился аромат,
Как будто Эрика хотела вернуться к Фениксу назад.
Сорвав лиловых гроздьев ветку, промолвил чародей: «Теперь
Пора немедля в путь – карету оставим здесь до лучших дней…»
Старик вдруг перебил с тоскою: «Прошу тебя – до этих дней
Оставь меня ты в этом поле и жизнь продли душе моей!»
Ордэн привел коней к ущелью, и Альбигар тогда сказал:
«Из них пусть вырастет репейник…Кем будешь ты у этих скал?»
«Смиренно молвил кучер старый: «Спасибо, добрый чародей,
Мне все равно, мне нужно мало – хоть подорожник, хоть шалфей…»
«Цвети! До радостного слова здесь первый луч зари встречай» -
Среди репейника густого взлетел стрелою Иван-чай.
В ту же секунду чародея с Ордэном вихрь подхватил,
И вот – пред ними Арвадея под властью сумеречных сил…
Горгульи морды вместо статуй оскалились с дворцовых стен,
А вместо серебра и злата повсюду блеск мечей и стрел.
В садах – поникшие деревья, чертополох и лебеда…
В домах закрыты ставни, двери, в фонтанах высохла вода…
Мелькнула тень на небосклоне – владенья колдуна храня,
Их облетает черный ворон под тенью ночи, светом дня.
В лохмотьях нищих Альбигара с Ордэном ворон не узнал –
Они прошли на площадь, к Храму, что заколоченным стоял.
Ордэн вдруг замер в изумленье, а Альбигар лишь помрачнел –
На фоне Храма зла творенье, гигантский эшафот чернел!
Врыт столб и сложены поленья – готов костер для короля,
Сюда на смерть и на глумленье взойдет он на закате дня.
Он принял бой последний смело, но были силы неравны –
Он пленник… Вот и солнце село на западе его страны…
Но память короля хранила лишь образы любимых лиц –
Все мысли его в прошлом были, среди счастливых дней страниц…
…Но вот, засовы заскрипели, в темницу стражники вошли,
Оковы королю одели и вверх, на площадь повели.
На троне, против эшафота, колдун сидел, и злобный взгляд
Скользил по головам народа, склоненным перед ним… Набат
Тяжелым стоном раздавался над городом полупустым,
Как будто с королем прощался, сказав последнее прости…
Поднялся Морин – смолкли звуки, сказал, глядя на короля:
«Ты предан будешь казни лютой, но прежде выслушай меня –
В живых твоей семьи уж нету, я сам убил их всех! Сейчас
Умрешь ты, Феникс, зная это – настанет твой последний час!»
Король от горя задохнулся, и сердце замерло в тоске –
Забывшись, к Морину рванулся в бессильном яростном броске…
Но цепи лязгнули металлом, колдун захохотал, велев:
«Зажечь костер!» - и тут же пламя взметнулось вихрем, заревев…
Тогда средь пламени и дыма явился старый Альбигар,
Сказав: «Не верь – они все живы! Вот Эрики последний дар…»
Король, в руке сжимая вереск, на чародея посмотрел –
От счастья плакал гордый Феникс, а взгляд надеждой просветлел.
Земли пещерной бросив в пламя, заклятье Альбигар сказал…
И тут же тяжким пленом камень костер горящий заковал!
Он на столетье под твердыней, непроницаемой для тьмы,
Скрыл короля… И он отныне ждет исполнения судьбы…
В великой злобе крикнул Морин: «Ты жив?! Но ведь я слышал – ты
Не вынес юдоль земной доли, решив уйти за край черты?
Ты стар и слишком слаб для битвы – не стой же на моем пути!
Теперь удел твой – лишь молитвы, а мой – власть тьмы живым нести!»
Но Альбигар ответил: «Морин, пусть сердце мне сожгла тоска,
Но в этом мире зла и горя оставлю я ученика!
Он не оставит без ответа, без состраданья и любви
Ни одного созданья света, рожденного в лучах земли.
Твое же время истекает – та власть, что здесь тебе дана,
С твоею жизнею растает, рассеется в тумане тьма.
Ты не увидишь пораженья – кровь колдовская упадет
До окончания сраженья, начнется время новый счет!
Прощай!» - и с этими словами исчез с Ордэном он в ночи,
На площади у глыбы камня остались только палачи.
Колдун взбешенный, размахнувшись, о камень бросил меч… Но твердь
Застыла, не пошелохнувшись, храня надежно его смерть…
Книгу автора с этим произведением можно купить:
К О Н Е Ц
Уважаемый читатель! Надеемся Вам понравилась сказка и наш сайт. Мы были бы рады, если бы вы уделили минутку и рассказали что именно вам понравилось.
Оставьте отзыв на Яндексе!
