У одного старика было три дочери. Старик этот был беден, не имел средств содержать свою семью. Раз, выйдя в поле и бродя там, наткнулся он нечаянно на яблоню. Сорвал три яблока, по одному для каждой дочери, положил их в свои ноговицы, вернулся к дочерям и сказал старшей из них.
Сними с меня ноговицы.
До тебя ли мне, когда я умираю с голоду, сказала она и не согласилась.
Потом старик обратился с той же просьбой к средней дочери, но и она отказалась. Тогда младшая дочь встала и, говоря: Бедный отец, когда ты был богат, за тобой все ухаживали, а теперь тебя, обедневшего, никто не хочет знать, сняла с него ноговицы, из которых выпали три яблока.
Тогда старшие девушки попросили младшую, чтобы она дала им по яблоку. Хотя младшая ответила: За что я вам дам, когда вы не хотели снять ноговиц, но дала им по яблоку.
Тогда старик сказал дочерям, что он поведет их на другой день собирать яблоки к яблоне. Утром он ушел раньше их, сказав, что будет идти и строгать палку, а они шли бы за ним по этому следу. Придя к яблоне, старик вырыл большую яму, накрыл ее ковром; потом, тряхнув хорошенько яблоню, покрыл ковер яблоками.
Когда девушки, придя, взбежали на ковер, все три упали в яму и остались там. Старик, накрыв хорошенько яму сверху, вернулся домой. Старшая из трех девушек попросила у бога, чтобы в настиле ямы проделалось отверстие, хотя бы не больше ушка иголки. По ее просьбе открылось отверстие в настиле ямы. Средняя попросила: Боже, открой верх ямы и дозволь нам выйти из нее. Как она просила, верх ямы сам собой снялся, и они из нее вышли. Затем и младшая попросила: "Боже, пошли нам одно блюдо, полное лыбжа. Как она попросила, так перед тремя девушками и очутилось блюдо лыбжа. Они хорошенько поели и поднялись потом на яблоню.
Пока они там сидели, один хан, бывший с товарищами на охоте, подъехал к ним и спросил, что они за люди. Те ответили, что они адыге. Тогда хан спросил, какую работу они могут делать.
Старшая сказала, что в один день может приготовить всю одежду на его всадников; средняя сказала, что приготовит одежду на пятьдесят всадников; младшая же сказала: А я, если рожу, то рожу двух детей: одно дитя мужского пола, другое женского пола; у каждого из них одна половина будет белого золота, другая желтого золота.
Тогда хан, обдумав сказанное девушками, младшую из них выбрал себе в жены, а двух старших отдал своим товарищам. Взяли они девушек и уехали. Прослышав, что хан привез себе жену, устроили большой пир. В скором времени забеременела жена хана; но она еще не успела родить, как хан уехал в дальний путь, откуда не мог вернуться раньше чем через год. В его отсутствие жена его разрешилась и, как говорила, родила близнецов. Но как только она родила, сестры ее прибежали и подменили детей двумя щенками; малюток же отнесли и кинули в воду.
Когда настало время возвратиться хану, к нему выехали навстречу и сказали, что жена его разрешилась от бремени и родила двух щенят. Хан приказал встретившим его тотчас вернуться, зарезать быка, снять с него кожу, не разрезая ее, положить в эту кожу ханшу и привязать потом к воротам. Как только вернулись они, немедля зарезали быка, вложили в его кожу ханскую жену и привязали к воротам.
Брошенные в воду дети были взяты госпожой речной.
Жена хана, привязанная к воротам, видела каждый день, как дети ее сидели на большом камне, находившемся посередине реки. Увидев однажды, что одна женщина проходила мимо, она попросила у нее немного муки. Та дала ей муки. Тогда ханская жена сделала из этой муки две лепешки, одну из них замесив на молоке из своей груди, а другую на воде. Лепешки эти она переслала сидевшим на камне детям через одну женщину, шедшую по воду, попросив ее, чтобы она положила те лепешки на большой камень, находящийся в воде.
Женщина отнесла и положила лепешки на камень. Когда дети, по обыкновению, вышли к камню, то увидели на нем лепешки и поспешно схватили их; мальчику попалась лепешка, сделанная на молоке, девочке же приготовленная на воде. Мальчик, попробовав свою лепешку, вскричал:
Аллах, аллах, какая вкусная, будто она приготовлена на грудном молоке!
Девочка сказала:
А мою будто месили на воде.
Говоря так, они съели лепешки. Потом они вернулись к госпоже речной; та спросила их, что они сегодня видели. Дети ответили, что они на камне нашли две лепешки: одна из них, казалось, замешена на грудном молоке, другая на воде, и они их поели. Тогда речная госпожа сказала, что они в таком случае не могут стать ее детьми и отпустила их. Дети отправились в лес. Мальчик выстроил рубленый дом и поселился в нем с сестрой. Ежедневно убивал он оленей, и этим они жили.
Однажды, когда народ собрался сообща принести жертву, один бедняк, не имея, что положить в складчину, пошел в лес, думая, не найдет ли он там или дохлого зайца, или оленя, чтобы присоединить его к общему сбору. Ходя по лесу, он наткнулся на дом мальчика. Пожалуй, дада, к нам, мы такие же, как ты, люди, сказал мальчик и затем зазвал его к себе, накормил вдосталь, дал ему мяса, сколько тот мог взять, и отпустил домой. Старик, все удивляясь виденному, вернулся в аул и, отправившись к тем двум женщинам, которые кинули детей в воду, сказал, что он видел какое-то чудо в лесу и хочет сказать о том хану.
Да пропадешь ты, негодный! Если ты видел какой-нибудь шайтанский дом, то можно ли о том говорить хану?! сказали женщины и не пустили старика к хану.
Обе женщины отправились потом к девочке и, сказав ей: Бедняжка, какая может быть у тебя радость, если твой брат не достанет тебе такого-то голубя, находящегося в том-то месте, вернулись домой.
Вернувшийся брат застал сестру плачущей. На вопрос, о чем плачет, она объяснила, что не будет знать покоя до тех пор, пока он не привезет ей голубя, находящегося в таком-то месте. Пошел брат к речной госпоже и объявил ей:
Как теперь быть, сестра плачет, требуя, чтобы я принес ей голубя.
Поразил бы бог тех, которые научили ее этому, сказала речная госпожа, но делать нечего, надо за ним ехать. На пути ты встретишь одну грушу, плоды которой будут до того кислы, что невозможно положить их в рот; но ты скажешь, ка-кие они вкусные, сорви три груши, из них одну съешь, а две другие положи за пазуху тогда ты проедешь мимо этой груши, а иначе она тебя не пропустит. Проехав грушу, ты встретишь очень мутную реку. Ты скажи: какая это чудная река! Слезь с коня, умойся и напейся этой воды тогда река сделается мелка и ты проедешь ее, а иначе и она тебя не пропустит. После этой реки ты встретишь пески. Скажи: какой чудесный песок, ах, если бы он находился в моем крае! Затем возьми немного песку и положи за пазуху тогда и пески тебя пропустят. Проехав пески, ты встретишь голубя, сидящего на шандаке. Ты схвати его и скачи назад. Хозяин голубя крикнет тогда вслед тебе: Хахай, пески мои, не пускайте его! Но пески пропустят тебя, сказав: Да принесут тебя ему в жертву! Когда служанки брали песок, ты ругал их, говоря, что они пачкают дверь. Когда приедешь к реке, он снова крикнет: Хахай, река моя, не пускай его! Но и река тебя пропустит, сказав: Да принесут тебя в жертву ему! Когда служанки приносили два ведра воды, ты ругал их, говоря, что они вместо воды принесли песку. Наконец он крикнет: Хахай, моя груша, не пускай его! Но и она, ответив: Да принесут тебя ему в жертву! Когда мальчик приносили груши тебе, ты ругал их, говоря, что они принесли кислых груш, пропустит тебя и ты вернешься домой с голубем.
Мальчик отправился в путь. Как говорила речная госпожа, так он и поступил и привез сестре голубя. Девочка с тех пор проводила время, забавляясь голубем.
Однажды тот же бедный старик пошел опять в лес и снова набрел на дом мальчика; тот зазвал его к себе, накормил вдосталь и, дав ему как можно больше мяса, отпустил домой. Старик опять сообщил двум женщинам, как и прежде, все виденное. Женщины пошли бегом к девочке. Брата ее не было дома, а она сидела, забавляясь голубем. Несчастнейшая, и ты довольствуешься тем, что имеешь какого-то негоднейшего голубенка! Что за жизнь твоя, если снохой твоей не будет Айриш-Айриша-кан, сказали девочке женщины и ушли.
Вернувшись, брат застал сестру рыдающей. Спрашивает, что случилось. Сестра ответила, чтобы он взял себе в жены Айриш-Айриша-кан.
Вот несчастье, где же я ее достану! сказал брат и пошел к речной госпоже.
Та спросила, зачем он пришел.
Пришел я вот зачем: сестра моя плачет и требует, чтобы я дал ей в снохи Айриш-Айриша-кан, сказал он.
Что же делать, сестра хочет, верно, погубить тебя во что бы то ни стало. Поезжай, она находится вот в таком-то месте. Из-за нее сто человек превратились уже в каменные столбы. И ты становись с самого их края и три раза крикни ее по имени; если она повернется и взглянет на тебя, возьми ее и вернись; если же она не оглянется, то и ты превратишься в столб, сказала ему речная госпожа.
Юноша поехал и, став с самого края столбом, крикнул что есть мочи: "Хахай, Айриш! Она не оглянулась, и ноги его до колен окаменели. Второй раз крикнул он: Хахай, Айриш! и на этот раз она не оглянулась, и он до поясницы превратился в камень. Наконец, когда он третий раз крикнул: Хахай, Айриш! и она не оглянулась, он весь превратился в камень.
Между тем сестра глядит, слушает нет ее брата, исчез. Наконец она отправляется к речной госпоже.
Брат мой пропал, говорит она ей.
Кто же виноват? Ты, негодная, не успокоилась, пока не погубила его. Ступай вот к тем столбам; самый крайний из них твой брат. Стань и ты рядом с ним и крикни три раза: Хахай, Айриш! Если она оглянется, твой брат вернется, если же не оглянется, и ты также превратишься в столб, сказала ей речная госпожа.
Девушка пошла и стала на самом краю столбов. Крикнула она раз: Хахай, Айриш! та не оглянулась, и девушка до колен стала камнем. Крикнула второй раз: Хахай, Айриш! та не оглянулась, и девушка превратилась до поясницы в каменный столб. Наконец, когда в третий раз девушка крикнула: Айриш-Айриша-кан, да опакостят уста твоего отца собаки, почему ты не хочешь оглянуться ради меня! та засмеялась: Кик, кик, кик, и оглянулась. Тогда все столбы снова ожили. Кто помнил свой дом, поехал домой, кто же не помнил, присоединился к юноше, который тотчас же вернулся с сестрой домой.
Пришел снова в лес старик и видит большой пир у того юноши. Пригласили и его зайти, накормили, дали мяса и отпустили домой. Вернувшись, старик пришел к хану и сказал: Я видел чудо в лесу: там живет какой-то юноша, а при нем одна девушка и много другого народа. Хан велел скорее оседлать коня, поехал в лес и нашел там пир и большое веселье.
Селям алейкум , сказал хан, остановившись перед домом.
Алейкум селям, ответил юноша, выходя из дома к хану и приглашая его слезть с коня и быть гостем.
Слезать с коня мне некогда, но я бы желал знать, кто ты такой, сказал хан.
Я не говорю всякому встречному, кто я такой, ответил юноша. Заходи ко мне в дом, тогда узнаешь, кто я.
Хан зашел к нему. Привяли его как нельзя лучше, кормили, поили и веселили, сколько только могли. Хан опять спросил, кто он такой, юноша.
Кто я такой скажу, когда приеду к тебе погостить, ответил юноша.
Очень хорошо; только в тот день, когда ты соберешься ко мне, дай мне о том знать, ответил хан и уехал домой, получив на свою просьбу согласие юноши.
Юноша, выбрав одну пятницу, собрался к хану. Не доехав немного до хана, юноша послал к нему сказать, что он едет, но не въедет к нему во двор, пока женщина, привязанная к воротам, не будет отвязана. Две собаки, те самые, которые щенками были подкинуты жене хана, встретили и обняли его, одна спереди, другая сзади, и таким образом юноша ехал. Посланного хан воротил назад, сказав, что он не отвяжет женщины.
Если не хочет отвязать и я не еду к нему, сказал юноша и хотел уже вернуться назад.
Тогда хан сказал, что, нечего делать, отвяжет женщину, и велел, отвязав ее, запереть в катухе. Потом приехал и юноша вместе с двумя собаками, чему весь народ крайне удивился, говоря: как могли привязаться к нему такие злые собаки, не дававшие никому прохода!
Въехал юноша во двор, слез с коня хан устроил ему большой пир. Юноша велел принести ему какую-либо старую чашку. Накладывая в эту чашку всяких кушаний, какие приносили в продолжение всего пира, он отсылал их к женщине, которая была привязана к воротам. Кончился и пир.
Скажи же теперь, кто ты, спросил тогда хан юношу.
Если желаешь знать, кто я, то ты мой отец, а женщина, привязанная к воротам, моя мать, сказал юноша. Если не веришь, вели призвать двух ее сестер и спроси.
Потом хан велел привести тех двух женщин и, привязав их к хвостам необъезженных лошадей, пустил в степь.
С того времени хан, признав юношу за сына, его сестру за дочь и свою жену опять за жену, живет с ними и до сих пор. По этому случаю, говорят, и заведен обычай, что князья и ханы не разводятся со своими женами.
К О Н Е Ц
Уважаемый читатель! Надеемся Вам понравилась сказка и наш сайт. Мы были бы рады, если бы вы уделили минутку и рассказали что именно вам понравилось.
Оставьте отзыв на Яндексе!
